Не убежишь... - Страница 32

— Почему же не пригласил? — глухо спросила Лита.

— Не успел. Меня как раз та девица поймала, Яр‑то уже к ней вплотную подобрался. Вот она и вцепилась в первого встречного. И он, должно быть, тоже самое сделал…

— А какая у тебя маска была?

— Ни за что не вспомнишь, — хмыкнул он. — Самая незаметная — воздуха. Мне сказали, её почти никогда не берут. Мало того, что слишком простая, неказистая, так ещё примета есть — кто её наденет, тот и сам словно бы пропадёт. Эта стихия и вправду из всех самая незаметная. Кто на такую польстится?

— Но ведь без воздуха и жизни самой нет…

— Неважно. Главное, что ты меня действительно не видела, хотя я всё время рядом был.

— Взгляд… чувствовала.

— Извини. Не смотреть на тебя я просто не мог. Да что толку? Пока я от девицы своей последней отделался, у вас с Яром уже всё сладилось. Понял я, что ты к нему окончательно отношение переменила, а раз так — то уже назавтра его женой станешь, Яр больше ждать не будет. Потому и напился до беспамятства, чтоб хоть предлог был на свадьбу не идти… И вот что из этого вышло. Можно до хрипоты спорить, чья тут вина, можно просто сказать — так судьба распорядилась… Но мне от этого всё равно не легче. Я хотел бы, чтобы Яр был жив, чтобы ты была с ним счастлива. Но это уже невозможно…

— И чего же ты хочешь — теперь? — напряжённо спросила Лита.

В его голосе послышалась улыбка.

— От тебя? Ничего. Веришь?

'Верю…'

После ночного разговора оба проснулись поздно. Рин держался как обычно, и ей на миг подумалось — а не приснилось ли всё это часом?

Дальше ехали молча. Рин правил и почти не оборачивался на свою пассажирку, но каждый его взгляд Лита отчётливо ощущала. Точно как тогда, на празднике…

Ещё несколько часов — и безлюдная Велессия осталась позади. Пограничная охрана дотошно выспросила, кто они и откуда; узнав, что Рин — Яров оруженосец, дядьки подобрели и отправили его в дом купца Ватуты, наместник‑де сейчас там проживает. Хозяина всё равно убили…

В самом городе уже ехали медленно — слишком много было снующего по улицам народа. И каждый при деле: кто брёвна тащит, кто доски, кто инструмент, а бабы — полные корзинки снеди, кормить строителей. За время набега несколько десятков домов сгорело, их теперь всем миром восстанавливают, а то уж холода не за горами… Среди мастеровых то и дело мелькали люди в форме княжьей дружины. Неизвестно, успели ли они принять участие в битве за город, но со строительством и ремонтом активно помогали, говорят, сам князь распорядился.

— Рин, останови.

— Передумала идти к наместнику? — насмешливо улыбнулся он.

— Не передумала. Только хочу сначала домой зайти. Узнать, уцелел ли, что с подругой моей…

— И платье приличное надеть? — поддел он. — И то верно. Иди и… Может, ещё встретимся!

Уехал поспешно, так ни разу и не оглянулся.

Лита невольно вздохнула и побежала на знакомую улицу. Там, хвала стихиям, не оказалось ни одного сгоревшего дома. И даже разграбленного — не стали разбойники сюда соваться, поняли, что улов будет невелик. То ли дело богатые купеческие хоромы в центре города!

В доме Кейры не оказалось. Лита нащупала ключ в старом месте под крыльцом, зашла — вроде всё на месте. Сильно пахнет травами, значит, недавно варила. Значит, жива… Вот радость!

В её комнатушке тоже ничего не изменилось. Любимая рукодельная шкатулка на столе у окна, несколько платьев в сундуке, старый короб под кроватью… И корявые деревянные бусы на самом видном месте. Вот они‑то ей и нужны. Вдруг да наместник и командир дружинников решат, что Рин нарушил какой‑нибудь приказ или недостаточно рьяно оберегал своего господина? Да ещё подозрительно быстро исчез с поля боя, а теперь вот объявился как ни в чём не бывало… Слова в его защиту — это одно, но более надёжную службу могут сослужить отцовские самоцветы. За того, кто её спас, хоть все отдать не жалко. А она и так не пропадёт.

Девушка наскоро умылась и с наслаждением переоделась в чистое. Посмотрела в зеркало и только головой покачала: ну и 'красавица'! Худющая, бледная. И глаза будто потускнели — не синие, не зелёные. Какое там море, так, тина озёрная… Ну и что? Она ведь не красоваться к наместнику идёт, а по делу. Только пустят ли к нему, не прогонят? Наместник, поди, занят сильно, да и вряд ли узнает виденную мельком Ярову невесту. Но она всё равно пойдёт.

Вместо тяжёлого короба Лита взяла с собой небольшую полотняную котомку. Сложила туда бусы, вынув из них ссудную 'монетку'. Со вздохом сняла с батюшкиного ожерелья перстень Ярама. Каким чудом он сохранился? Не потерялся в суматохе, не стал добычей разбойников… Надо попросить, чтобы его князю передали. Может, у Яра осталась ещё хоть дальняя родня.

Временное пристанище наместника Лита нашла быстро. Людей здесь сновало особенно много, а дверь, кажется, и вовсе не закрывалась. Никто не окрикнул её, не остановил, зато и вопрос, где сейчас глава города, остался без ответа. Все были заняты, что‑то делали, суетились и лишь отмахивались от неё, в лучшем случае говоря 'вроде был где‑то тут'. И где это 'тут'?

Девушка поднялась на второй этаж и медленно пошла по коридору, прислушиваясь — не раздастся ли за очередной дверью зычный голос наместника? Здесь было гораздо тише, а народу и вовсе никого — должна услышать.

— А я тебе сказала — будешь! До последней капельки!

Она чуть не засмеялась вслух. Так вот где обретается её подружка! Не самого ли наместника пользует? А что, она такая, никому спуску не даст!

— И не делай такое лицо. Знаю, что горькое… Но надо. Надо, мой хороший. Вот так, молодец. Давай кружку… Ай, пусти! Бессовестный, ну что ты делаешь…